Русская Православная церковь в Белой борьбе часть 1
кандидат исторических наук С.Н. Емельянов
Гражданская война, начавшаяся в России в конце 1917 г., расколола страну на враждующие лагеря. В Центральной России у власти утвердились большевики, носители воинственно-атеистической идеологии, постоянно подкрепляемой антирелигиозными действиями, террором против духовенства и мирян. На окраинах стало зарождаться антибольшевистское Белое движение, представители которого выступали за возрождение единой и неделимой национальной России.
В этой ситуации глава Русской Православной церкви (РПЦ) патриарх Тихон, попытался сохранить церковные структуры вне политики. Конечно, можно было использовать бескомпромиссные антисоветские призывы к верующим для борьбы с советской властью и отстаивания интересов церкви. Значительная доля поддержки у РПЦ при этом была бы. Однако когда большая часть населения уже продемонстрировала свое равнодушие к церковным ценностям (в противном случае не было бы февральской революции и октябрьского переворота), любая активная политическая позиция несла угрозу существованию церкви. Рядовое духовенство так же в предреволюционные годы демонстрировала себя пассивной частью общества. Патриарх Тихон один из первых понял, что включение церкви в Гражданскую войну не окажет принципиального влияния на ее окончание. По этому главным для него стала деятельность по устранению церкви из борьбы за власть. Поведение патриарха, как показала история, оказалось наиболее правильным. После окончания Гражданской войны церковь не осталась обезглавленной и сохранила авторитет надполитической, общенациональной силы.
Однако наиболее активная часть церковных деятелей стала на сторону антибольшевистского Белого движения. При этом нарушались постановления высшей церковной власти в лице патриарха и Поместного собора РПЦ, заседавшего в 1917-1918 гг. о невмешательстве церкви в политическую борьбу.
Названные церковнослужители не оказались столь дальновидными как патриарх, а унижение Родины и церкви привело их в лагерь Белых Священно-церковнослужителей, вставших на сторону белогвардейцев, которых патриарх Тихон не осудил, но и не поддержал.
Поддержка духовенством белых сил была вызвана еще и тем, что на территории Вооруженных сил Юга России (ВСЮР) и Сибири стекалось духовенство из центральных районов страны, где большевики развернули террор против церкви.
В начале 1919 г. в Православных епархиях, находящихся под контролем белых войск, оказалось более двадцати Православных иерархов, в том числе Киевский митрополит Антоний (Храповицкий) и Одесский митрополит Платон (Рождественский).1 Затем многие священнослужители, оказавшиеся на территориях занимаемых антибольшевистскими силами, хотя и не являлись убежденными сторонниками Белого движения, сочувствовали ему потому, что белая власть была хотя бы формально верующей в отличие от безбожной советской власти, развернувшей гонения против религии.
В лидерах Белого движения духовенство хотело видеть спасителей церкви и оказывало им поддержку, чем пользовались последние, хотя ни у одного белого правительства или правителя религиозные цели не стояли на первом месте. Для антибольшевистских лидеров религиозные идеи были в первую очередь одним из лозунгов, несмотря на степень зависимости от светской власти, в которой оказалась церковь на той или иной белой территории.
Видный церковный иерарх, митрополит Вениамин (Федчеков) в своих воспоминаниях пишет, что на одном из совещаний у Деникина, когда был обсужден вопрос о целях войны, дошли и до веры «и пункт о вере был выброшен из проекта ... не религия двигала белых. Это факт ... хотя сам Деникин потом в Париже был членом приходского совета на Сергиевом подворье».2
Однако генерал Деникин при всем вышесказанном, от религиозных лозунгов не отказывался. Он просто не ставил их во главу угла.
По иному действовал адмирал Колчак, ибо у него религиозные лозунги использовались часто, с их помощью он пытался усилить свою личную власть и поднять дух солдат.
А.В. Колчак роль церкви в обществе всегда ценил очень высоко. Однако всегда считал, что образование Всероссийским церковным собором Синода и выборы патриарха дали «слишком много воли попам, быстро изменившим присяге царю». По его мнению, было бы лучше создать, как это было прежде, светский административный орган по руководству церковью.3
Вследствие чего, по инициативе Колчака в Сибирском правительстве было образовано министерство исповеданий во главе с профессором Томского университета доктором церковного права П.А. Прокопьевым.4
Затем по инициативе епископа Андрея (Ухтомского) в Уфе было сформировано Временное высшее церковное управление (ВВЦУ) - Орган руководства Православными епархиями в Сибири, созданный по инициативе высшего духовенства и при поддержки Верховного правителя в условиях невозможности иметь нормальную связь с патриархом - во главе с архиепископом Сильвестром.5 По настоянию Колчака местонахождения Временного высшего церковного управления было определено тем не менее в Омске, и оно контактировало с правительством не непосредственно, а через министра исповеданий, которому вверено было в обязанность направлять деятельность ВВЦУ.6
Вообще А.В. Колчак преследовал цель образования некой религиозно-автократической системы власти, при которой, передав в ведение Православного клира всю духовно нравственную сферу общественной жизни, можно было бы направить церковь на верное служение идее абсолютной диктатуры. Словом, Православие должно было освящать институт единоличной власти.7
А.В. Колчак считал, что идея верховности правителя и провозглашение приоритета исконных духовных национально-патриотических традиций может привлечь русское крестьянство, всю нацию на его сторону.8 Поэтому он не раз подталкивал членов ВВЦУ признать его полномочия и на руководство в церковно-религиозной области. После сложных переговоров с членам ВВЦУ П.А. Прокопьев добился, чтобы при сохранении фактического руководства этим органом архиепископом Сильвестром, иерархами было провозглашено, что Верховный правитель Сибири располагает еще и «Божией благодатью быть одновременно и главой Церкви Русской вне большевистских пределов».9 В апреле 1919 г. Омский съезд сибирского духовенства объявил А.В. Колчака главой церкви, предложив священникам упоминать его имя во время богослужений.10
Идеи А.В. Колчака базировались на предложениях ряда богословов, церковных иерархов, в том числе епископа Уфимского Андрея, высказанных еще в середине 1917 г., о необходимости устройства в России государства на теократических принципах. Главный замысел здесь состоял в том, чтобы предоставить всю полноту власти на местах самоуправляющимся приходским общинам и объединениям общин. Оказавшись после октябрьского переворота у Колчака, иерархи-сторонники этой идеи взялись за ее осуществление, видя в этом противопоставление советам и спасение России от них.
Для осуществления этих проектов в конце 1919 г. в Томске было проведено очередное епархиальное собрание делегатов от духовенства и мирян.
Большинством голосов предложения были приняты.11 Но до их осуществления дело не дошло, т.к. разбитые армии адмирала Колчака отступали, было не до этого. Однако, стоит отметить, что в своей политической деятельности большинство иерархов Сибири не выступало сторонником диктатуры, демократические ценности ставились довольно высоко. Так, епископ Уфимский Андрей в статье «О власти императорской и советской», написанной еще в мае 1918 г., отмечал, что церковь осуждает деспотизм в любом его проявлении.12
Стоит так же подчеркнуть, что идея поставить Православный приход в основу политической системы России в Сибири не были беспочвенны. Потому что даже при социалистическом правительстве КОМУЧа, летом 1918 г. на городских выборах в Уфе большинство получил список приходов.13
Однако на фронте осенью 1919 г. наступил перелом. Армия адмирала Колчака отступала на Восток. Вместе с ней в Иркутск стали стягиваться наиболее непримиримые противники советской власти из числа духовенства. Сюда переместилось и действовало до 20 января 1920 г. и ВВЦУ.14 С занятием Иркутска частями Красной армии оно прекратило свое существование.
После разгрома Колчака и роспуска сибирского ВВЦУ к идее создания теократического государства в Сибири опять вернулись в 1922 г. Правитель Приамурского края генерал М.К. Дитерихс решил реализовать ее на Дальнем Востоке. Им было заявлено, что «граждане, не исповедующие чисто и свято никакой религиозной веры, не могут быть гражданами Приамурского края и будут подлежать выселению из его пределов». Съезд епископов Дальнего Востока одобрил церковно-приходскую реформу. Священники начали регистрацию верующих, приуроченную к мобилизации в армию.15 Но и здесь эта идея закончилась провалом, т.к. государственное образование под руководством Дитерихса просуществовало недолго.16
Если обратить внимание на те моменты, когда особо сильно настаивали на введении теократической системы управления, то есть моменты наибольших неудач былых в Сибири, то становится ясным, что это была попытка «утопающего ухватиться за соломинку», страстное желание спасти положение.
С разгромом армии Колчака в Сибири и войск генерала Дитерихса на Дальнем Востоке значительная часть антисоветски настроенного духовенства оказалась в эмиграции. Большая часть членов ВВЦУ эмигрировало в Шанхай и Харбин, где примкнула к Карловацкому Синоду. Архиепископы Омский Сильвестр, Симбирский Вениамин и епископ Уфимский Андрей остались на родине.17
Несколько в другой атмосфере находились приходы оказавшиеся на территории Вооруженных сил Юга России (ВСЮР). Здесь А.И. Деникин, а затем П.Н. Врангель постоянно подчеркивали роль церкви в деле освобождения России от большевиков. Но никогда правительство ВСЮР не претендовало на всеобщий контроль над религиозными организациями для достижения своих целей, хотя и не упускало возможности использовать религию в своих интересах.
Так, к лету 1919 г., когда под властью генерала Деникина оказались значительные территории Юга России, а также под действием Поместного церковного собора южных епархий, проходившего в марте 1919 г., в правительстве главнокомандующего ВСЮР - «Особом совещании», было создано Управление исповеданий во главе с князем Г.Н.Трубецким.18
В сентябре по этому поводу была опубликована декларация, выработанная Особым совещанием, о взаимоотношениях церкви и государства, в которой заявлялось, что Православная церковь свободна и независима в своих внутренних делах. Управление исповеданий получало функции контроля «за соответствием постановлений власти Православной церкви в делах, соприкасающихся с областью государственных и гражданских правоотношений, с существующими общими государственными узаконениями». Также Управление должно было в случае нужды церкви оказывать последней финансовую поддержку. На все остальные исповедания распространялся принцип веротерпимости.19
Таким образом, Православной церкви отводилась роль главенствующей среди иных церквей, статус которой охранялся правительственным органом, но она оказалась и подконтрольной А.И. Деникину, хотя он никогда и не принимал жесткой формы, да и не ставилась такая цель.
Отличался от Сибири и характер участия духовенства в политических делах Юга России. Уже будучи в эмиграции, в «Очерках русской смуты» Деникин писал, что духовенство вовлекалось иногда в политику, но не властью, а своим участием в политических организациях. Церковное управление не раз предупреждало проповедников «от скользких путей политической пропаганды», не разумея под этим, конечно, выступления против гонителей веры и церкви - большевиков.20
Созданию Управления исповеданий предшествовал Церковный собор южных епархий, созванный по инициативе руководителя военного духовенства, протопресвитера армии и флота Г.И. Шавельского.21 Официальным же организатором Собора стал А.И. Деникин, он обратился в начале марта 1919 г. к Православным иерархам, прося их созвать совещание с целью разрешить вопрос о высшем церковном управлении22 и выделил на организацию Собора 50 тыс. руб.23 Последнее, кстати, еще раз подтверждает интересы власти в контроле над институтами церковного управления.
 Собор открылся в Ставрополе 19 мая/1 июня (заседал до 24 мая/6 июня). На нем присутствовало 56 делегатов от Православных епархий, приходов и от военного духовенства всего Юга. В числе делегатов было 11 архиепископов и епископов.
Открыл Собор А.И. Деникин, выступив с большой речью, призвавшей церковнослужителей отдать все силы духовные для борьбы с большевизмом.24
Принятое Собором обращение к всероссийской пастве выражало поддержку Белому движению. «Героическое, победоносное движение к центру России Добровольческой Армии, казачьих войск, - подчеркивалось в этом обращении, - поддерживаемое мощным, неудержимым движением войск адмирала Колчака, генерала Юденича и славных западных союзников русского народа, вселяет в души всех верующих русских людей чувства горячего упования с Божией помощью скорого избавления наших братьев, тяжко страдающих под игом большевизма в центральных губерниях России».25
Ставропольским собором было создано Временное высшее церковное управление (ВВЦУ) на Юго-Востоке России из 7 членов под председательством престарелого архиепископа Донского Митрофана, который в силу старости реально руководить церковью на территории ВСЮР не мог. ВВЦУ приняло на себя высшую церковную власть на подконтрольной ей территории «до установления правильных сношений со святейшим патриархом».26 По предложению Г. Шавельского Собор принял постановление которое фактически означало, что «ВВЦУ будет там, где захочет главнокомандующий».27 Это обозначало подчинение церковного органа власти А.И. Деникина.
Заседания ВВЦУ проходили ежемесячно и длились по 3-4 дня. Место их проведения определялось нахождением ставки: сначала «в Екатеринодаре, с переходом ставки в Таганрог - иногда в Таганроге, чаще же в Новочеркасске».28
Большие, хотя и не принципиальные, изменения в ВВЦУ и правовом положении церкви на Юге России произошли в конце 1919 - начале 1920 г, что было связано с изменением ситуации на фронте. Армии Деникина отступали на Юг и в марте/апреле были вынуждены эвакуироваться в Крым. В этих условиях А.И. Деникин передал власть П.Н. Врангелю.
Еще раньше, 17/30 декабря 1919 г., «Особое совещание» было распущено, а взамен создано правительство генерала А.С. Лукомского. Это было безрезультатной попыткой спасти положение на Юге России. Теперь Управление исповеданий не входило в состав правительства, хотя и подчинялось ему.29 Формально положение Управления исповеданий изменилось, так как оно потеряло право голоса в правительстве, но на положение подконтрольных ВСЮР епархий это никак не отразилось, т.к. руководило управлением и тогда и теперь - светское лицо.
При генерале П.Н. Врангеле изменился состав ВВЦУ, которое тоже оказалось в Крыму. На должности не сумевших эвакуироваться с армией членов управления были назначены новые церковные деятели. Некоторые замены были произведены в связи с тем, что от руководства церковью отстранились иерархи лично преданные Деникину. По этой причине произошла замена в руководстве ведомства военного и морского духовенства, которое теперь вместо протопресвитера Г.И. Шавельскго возглавил епископом Вениамин (Федченков).30
Однако взгляды генерала П.Н. Врангеля на роль церкви в Гражданской войне кардинально от Деникинских не отличались. Причем, большой религиозностью Врангель так же не отличался,31 но, проводя работы по повышению боеспособности своих войск считал необходимым и поднятие морального уровня армии с помощью духовно-религиозного воспитания.32 Для достижения этой цели были предприняты попытки поднять статус церкви в обществе. Постоянно подчеркивалось в правительственных заявлениях значимость РПЦ для возрождения Великой России.
Проводя в жизнь свою политику, 25 мая (7 июня) 1920 г. П.Н. Врангель опубликовал новый земельный закон, который, в числе прочего, возвращал церкви ее земли, отобранные в ходе революции. Следующей мерой стало восстановление окладов и пенсий Православному духовенству на территории, подконтрольной П.Н. Врангелю.33
По сути, на этом изменения закончились. Так, в воззвании П.Н. Врангеля «За, что мы боремся», опубликованном 20 мая/2 июня, хотя «поруганная вера» и стояла на первом месте, в контексте воззвания этот призыв звучал наравне с другими требованиями. К тому же не говорилось, о какой вере идет речь, хотя по смыслу и было видно, что о Православии.34
В действиях же ВВЦУ, значительное место занимали вопросы, связанные с поддержкой Белого движения. Например, Высшее церковное управление раньше всех других общественных организаций поддержало желание А.И. Деникина признать адмирала А.В. Колчака Верховным правителем России. На заседании 4 июня 1919 г. оно постановило: «Поминать на всех богослужениях во всех церквах, после Богохранимой Державы Российской, Благоверного Верховного правителя».35 Так же, в работе южнорусского Высшего церковного управления можно выделить некоторые стороны, которые перекликались с деятельностью сибирского ВВЦУ в важные для Белого движения дни. С целью поддержки армии А.И. Деникина, а затем П.Н Врангеля, в трудные для армии моменты устраивались грандиозные крестные ходы, «Дни покаяния» и т. д.
Один из таких крестных ходов был проведен весной 1919 г. на Кубани. Он охватил почти все казачие станицы. В ходе крестного хода была прочитана 201 проповедь.36 Но самой грандиозной акцией, проведенной ВВЦУ, стали «дни покаяния» верующих. Их инициатором стал протоиерей Востоков при поддержке архиепископа Дмитрия, предложивший летом 1920 г. провести их в Крыму. К участию в днях покаяния он намеревался привлечь путем различных методов пропаганды и красноармейцев, противостоящих солдатам Русской армии П.Н. Врангеля на перекопском направлении.37
Идея «Дней покаяния» была одобрена на специальном заседании ВВЦУ 17 июля 1920 г. при активной поддержке иерархов Юга. Это мероприятие было решено провести 11 сентября и 1 октября с трехдневными постами накануне.38 Профессору протоиерею Булгакову было поручено «составить проект вероучительного определения о природе социализма».
Для придания названной религиозно пропагандисткой акции определенного эмоционального настроя ВВЦУ постановило: «Предложить духовенству подготовлять паству к означенному покаянному дню». От имени ВВЦУ так же последовало обращение к светским властям с просьбой запретить в дни покаяния все зрелищно-увеселительные мероприятия.39
«Дни покаяния» начались проведением богослужений во всех приходах подконтрольных П.Н. Врангелю, в частях Белой армии по «убиенным, в смуте погибших», распространением различными путями, в том числе и с аэропланов, текстов послания ВВЦУ «православному русскому народу» и воззванием «к православным русским воинам в Красной Армии находящимся».
Особая роль отводилась написанному Булгаковым «Посланию ВВЦУ на Юго-Востоке России русскому народу о Господе радоваться». Оно призывало к покаянию мирян и воинство, в том числе красноармейцев, заявляя, что нельзя построить рай на земле «без Бога».40
Попытки духовенства спасти положение не дали желаемого результата. Красноармейцами был взят Перекоп. Русская Армия была вынуждена эвакуироваться в Турцию. Последний пароход с эмигрантами отошел из Феодосии 3/16 ноября 1920 г. Значительная часть паствы и духовенства оказалась в эмиграции.
Если говорить об остальных антибольшевистских режимах, существовавших в России, то на подконтрольных им территориях политико-правовое положение РПЦ было очень схожим с таковым на Юге России. Духовенство практически в тех же формах и объемах сотрудничало с правительствами этих территорий.
Так, в краевом правительстве Крыма в 1918 г. была учреждена должность министра исповеданий, совмещавшего свои обязанности с должностью министра народного просвещения, а Крымский епархиальный совет получил признание правительственного учреждения. На работу последнего и содержание духовенства выделялась сумма в 181600 руб.41
На Дону при атамане П.Н. Краснове духовенство участвовало во всех начинаниях правительства. Так, во время прибытия в Новочеркасск 25 ноября/7 декабря 1918 г. представителей от союзников, в главном городском соборе, в присутствии П.Н. Краснова и союзников, архиепископ Донской и Новочеркасский Митрофан отслужил молебен, по окончании которого было произнесено краткое приветствие союзникам.
На Украине, которая 12 января 1918 г. заявила о своей государственной независимости над церковью, был установлен контроль, подобный тому, который существовал в стране до середины 1917 г. Для этой цели было создано Министерство исповеданий, в подчинении которого оказались по наследству от обер-прокурора, секретари консисторий, выполнявшие функции государственных чиновников.42
На севере России в созданном 10 августа 1919 г. Северо-Западном правительстве существовало министерство исповеданий, во главе которого стал депутат Поместного собора РПЦ И.Т. Евсеев.43
Что касается положения на местах, то, как отмечалось выше, к началу 1919 г. только на территории ВСЮР оказалось более 500 священников, бежавших из Советской России.
Примечания
1 Золотарев О.В. Христолюбивое воинство русское. М., 1994. С. 83.
2 Вениамин (Федченков). Митрополит. На рубеже двух эпох. М., 1994. С. 194-195.
3 Алексеев В.А. Иллюзия и догмы: взаимоотношения Советского государства и религии. М., 1991. С. 163.
4 Золотарев О.В. Указ. соч. С. 86.
5 Золотарев О.В. Указ. соч. С. 86.
6 Алексеев В.А. Указ. соч. С. 163-164.
7 Там же. С. 164.
8 Золотарев О.В. Указ. соч. С. 86.
9 Алексеев В.А. Указ. соч. С. 164-165.
10 Кандидов Б.П. Церковь и гражданская война на юге (Материалы к истории религиозной контрреволюции в годы гражданской войны). М., 1931. С. 14.
11 Алексеев В.А. Указ. соч. С. 165-166.
12 Кашеваров А.Н. Церковь и власть. Русская Православная Церковь в первые годы Советской власти. СПб, 1999. С. 107.
13 Отчет члена Центрального Комитета М.И. Веденяпина Центральному Комитету партии социалистов-революционеров // Россия антибольшевистская. Из белогвардейских и эмигрантских архивов. М., 1995. С. 44.
14 Алексеев В.А. Указ. соч. С. 166-167.
15 Эйнгор И.Д. Союз несбывшихся надежд: Церковь и контрреволюция в Сибири (1918-1922 гг.) // Наука и религия. 1987. № 2. С. 24.
16 См. Цветков В. Разгромили атаманов разогнали воевод. О последнем земском соборе // Родина. 1997. №4. С. 44-45.
17 Кашеваров А.Н. Указ. соч. С. 109.
18 Соколов К.Н. Правление генерала Деникина // Дон и Добровольческая армия. М., 1993. С. 162.
19 Деникин А.И. Очерки истории русской смуты // Вопросы истории. 1994. № 4. С. 95-96.
20 Там же. С. 96.
|
